Росла я, как и многие помеченные невидимым копытом дети, в постоянно тоске по желанному, но недоступному. Это когда внутри тебя пылает огонь страсти, тушить который почти нечем. Хочешь лошадь, а получаешь на обед пельменей. Видишь сны о том, как лихо скачешь галопом, просыпаешься и идешь в школу падать с лестницы по дороге в столовую. Просишь отвести тебя на конюшню, но ведут на рисование, где ты мстительно рисуешь такую хрень, что даже видавший виды преподаватель долго молчит, пытаясь понять, это лебедь в пруду нарисован или оттаявший по весне из сугроба труп. Тяжелое детство, парочка потрепанных игрушечных лошадок образца «мы когда-то всем Китаем видели лошадь, но нечетко, поэтому держите ЭТО и радуйтесь, что хоть ноги четыре» в качестве маленькой отдушины, постоянные грезы о прекрасном и далеком.
Я, когда разок таки на конюшне побывала в рамках благотворительной акции для умалишенных (и доставших нытьем всех окружающих) отроков – еще пару лет рисовала везде лошадь, на которой ездила. Она тоже была похожа на оттаявший труп, но теперь он обзавелся копытами. А мне так вообще все нравилось: планировала не мыть руку, которой лошадь трогала, до тех пор, пока не отвалится, но суровое родительское бдение за гигиеной внесло свои коррективы.
С ума сходить перестала через много-много лет - ровно в тот момент, когда количество лошадей, которых можно трогать рукой, перевалило за десяток. «Не, ну с одной стороны круто, что мы вместе даже ночью, а с другой – я хочу спать, есть и уйти с ближайшим обозом домой, только не помню, где он, потому что живу на конюшне» - думала я, ковыляя во тьму шагать какого-нибудь малахольного, вздумавшего буянить кишками посреди ночи.
Профессиональное выгорание, все такое.
Но! Рефлексы остались. Все же два десятка лет с конем в голове не выкинешь на свалку истории, конь приходит обратно, стоит и смотрит. И я смотрю.
- смотрю, как навстречу мне по дороге идет лошадь, думаю «развелось, окаянных», а потом лошадь подходит ближе и оказывается просто высоким мужиком в капюшоне, а я оказываюсь в неловком положении, потому что хотела погладить лошадку
- смотрю, какой хороший грунт, хочу скакать по нему здесь и сейчас, игнорируя локацию вроде внутреннего двора какой-нибудь многоэтажки и множество вопросов, которые гипотетически возникнут у местной интеллигенции, вкушающей хмельные напитки на лавочке
- смотрю в окно с безумным видом, когда там внизу цокает, очень расстраиваюсь, увидев не лошадку, а тетеньку на каблуках
- смотрю в Ашане на блокноты с мутным конем на фоне чернобыльского леса и покупаю все имеющиеся в наличии, ведь потом их может и не быть, значит нужно брать сейчас, а зачем – потом разберусь
- смотрю в новых городах на катающих на главной площади коней и испытываю жадное любопытство напополам с неловкостью, а еще позорное желание и правда покататься, ведь где ж еще будет возможность, не на своем же коне в конце концов ездить, у него вон берейтор есть
- смотрю на визит к психиатру почти с одобрением, ведь лошади мерещатся везде, особенно в местах, где их нет и быть не может
- смотрю в объявления о продаже амуниции и куда-то мимо глаз своей мрачной жабы, сидящей на стопке вальтрапов высотой до космоса, а на вопрос «после стольких лет?» неизменно отвечаю каноничное «всегда», после чего кладу в стопку очередное и удовлетворенно урчу
- смотрю на тех, кто говорит «ой, лошади, а я тоже умею кататься, в деревне скакал!» с тем самым выражением лица, которое сложно описать, но вы все в него тоже умеете и сейчас очень четко поняли, о чем я
- смотрю на конные журналы и тут же хочу купить – нафиг они мне не нужны, но условный рефлекс родом из юности так просто не задушишь, он живуч и коварен
- смотрю кино и очень жалею этого единственного на весь Голливуд фриза, на котором скачут все – от древних римлян до инопланетян, гнусно ржу и мешаю этим смотреть кино всем остальным
- смотрю на морковь в первую очередь как на еду для лошади, и только потом вспоминаю, что в моем супе она тоже может плавать
- смотрю как бежит мимо меня собака и автоматически оцениваю движения
- смотрю в будущее и понимаю, что там всегда будет какая-нибудь лошадь, нужно просто принять это и жить спокойно
А все почему? Детство тяжелое.
Такое же, как и этот невыносимый, но очень милый живущий в голове конь.
Пы.Сы. Еще я людей звуками подзываю теми же самыми, что и лошадей. Реагируют.
